| Статистика |
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 |
|
Главная » 2009 » Ноябрь » 16 » С днем рождения!».
|
С днем рождения!».Планы
Наша поездка на Украину – это воплощенные в жизнь рассказы поэта Коли Туза о «ридной нэньке», которые мы слушали в течение немалого времени за бокалом пива и рюмкой коньяку в нашей тесной комнатушке, заваленной старыми книгами и завешанной картинами местных художников.
Мы – это я, литератор и университетский препод без степени, и несколько моих студентов-журналистов разных лет выпуска, закончивших высшее учебное заведение, где я преподаю. Так уж получилось, что мы не могли расстаться окончательно, и студенты, переставая быть студентами, время от времени продолжали приходить к нам трепаться и слушать Колины рассказы. В конечном итоге всем показалось, что Украина – это земля обетованная, все нашли у себя украинские корни и решили заодно отметить на берегу вольного Днепра мой юбилей (на природе его провести предложила моя литинститутская подруга, киевлянка Марина Козлова - сейчас она Ткаченко - замечательный поэт и прозаик). О цифре, которую следовало отметить, говорить не хочется, радости в ней мало. Но зато повод.
Кстати, мне совершенно не улыбалось отмечать свою круглую дату, выслушивая от кого ни попадя «теплые слова», то бишь штампы, не обеспеченные золотым запасом искренности. А то я не знаю, кто как ко мне относится! Надо было что-то придумать. Во-первых, сбежать из города. Во-вторых, взять с собой тех, кто меня действительно любит. И мне это удалось.
Готовиться к поездке мы стали заранее, для этого Вера (она работает в Москве, пиарщиком. И Танюшку туда перетянула, они еще с универа дружат) устроила нам общую электронную почту, по которой мы все получали любое письмо, написанное каждым из нас. Это потому что мои юные друзья после выпуска разъехались по разным городам: часть из них оставалась в Ставрополе, часть уехала в Москву, часть – в Питер. Потом-то мы поняли, что общая почта была ошибкой, рассуждая в письменном виде по разным поводам и имея иногда полярно противоположные взгляды на некоторые «проблемы современности», мы успели до поездки все перессориться, а некоторые члены нашей предполагаемой группы решили от путешествия и вовсе отказаться. Поводы для ссоры были такими: проблема взаимоотношений интеллигенции и народа; эпоха Ельцина; осуществление в нынешних условиях журналистской деятельности, ну и пр. В какой-то момент весь наш грандиозный замысел повис в воздухе, все обещало рухнуть, так и не начавшись. Но неожиданно эпистолярные взаимоотношения стабилизировались, мы стали общаться только «по поводу», и вдруг оказалось, что уже пора брать билеты и собирать чемоданы.
Часть нашего десанта вбрасывалось на Украину заранее, потому что Стас, Настя и Танюшка с Женей решили еще и на море заскочить (вероятно, это было спровоцировано также Колиными рассказами о замечательном прошлогоднем отпуске в Затоке под Одессой). Нам – мне, Коле, Гоше и Роме (Рома сейчас – корреспондент «Комсомольской правды», а вообще-то он – автор прекрасной литературоведческой книги о публицистике Дмитрия Быкова, не напечатанной, к сожалению, потому что рукопись – это Ромина университетская дипломная работа) - ежегодное пребывание на морском песочке показалось перебором, и мы направились прямо в Киев. Там все и воссоединились, еще и Вера подъехала чуть позже.
А пока мы в Ставрополе. Сходили на автовокзал, ребят проводить (они поехали по маршруту «Пятигорск-Одесса»), взманнулось нам дать им последние напутствия. Стас перепутал время отправления автобуса (оправдывался: «Я же творческий человек!»), считая, что он отходит на час позже, и получил от Насти сообщение о точном времени их отъезда, когда она уже была на автовокзале. Мы с Колей тоже бежали к автобусу, неожиданно оказавшись (спасибо Стасу!) в условиях экстренного ускорения, но все же прибыли вовремя, Стас же опоздал на 3 минуты, и если бы не наша российская благословенная неточность, бежать бы ему за автобусом до самой Одессы.
Нам же до отъезда оставалось 5 дней.
И вот, наконец, мы в пути. Неудобства плацкартного вагона занимали нас не очень сильно, потому что у Ромы оказалась с собой полуторалитровая бутылка прасковейского коньяка, которую мы за сутки выпили втроем, осуждаемые суровым Гошей, но зато в приятной интеллектуальной беседе. О чем – понятное дело, не помню, скорей всего, о литературе, о чем же еще?
Киев
На вокзале нас встретили Колин брат Саша и Колина дочка Катя, которая за некоторое время до нашего приезда сняла нам двухкомнатную квартиру в районе Дарница. И вот мы добрались до хаты, которая оказалась покинутым обиталищем каких-то русскоязычных киевских интеллигентов, потому что первое, что нам бросилось в глаза, была довольно богатая библиотека, где книги были самых разных жанров, но все - на русском языке.
Я тут же выцепила себе детективчик Эда Макбейна, который так и не смогла осилить – некогда было. А вообще, детективы - это то мое поверхностное, «вечернее» чтение, при котором мозг отдыхает от чтений «утренних», то есть от книг сильно умных, в которые надо погружаться.
Первое киевское разочарование – в квартире не было теплой воды! Район отключен на летнюю профилактику! Хитрая хозяйка ничего нам об этом не сообщила, показывая квартиру, и только она за порог, мы шасть в ванную, а там… Ну, самые неленивые из нас стали греть воду в кастрюльках, между прочим, небольших. Большой там ни одной не было! И это для компании из 9 человек! Хозяйка по степени хитрости, вероятно, превзошла саму себя, наобещав нашей Кате горы золотые за немаленькие, в общем-то, деньги (10 тысяч русских рублей за 4 дня). Ну а самые ленивые типа меня, а потом и мужиков, помылись кое-как холодной водой (не даром Игорь Киселев, ставропольский знаток музыки и фантастики, за глаза назвал меня однажды «женщиной с мужским характером». Я тогда немножко обиделась, а потом думаю – правда).
Был и еще один неприятный «квартирный» момент – спальных мест явно не хватало. Пришлось мужественному Стасу и погруженной в себя Жене жертвовать собой ради друзей и спать в привезенных заради такого случая спальниках. Катя потом высказала хозяйке наше общее неудовольствие - еще и по поводу отсутствия обещанного поблизости метро, а также продуктовых и прочих магазинов (Катя – девушка, уверенная в себе, она уже несколько лет живет в Киеве самостоятельно, учится на дневном отделении педуниверситета, к тому же сама себя обеспечивает, работая в издательстве. И тоже поэт, как и многие из нас), но та плату не скостила. Да ладно уж. Потом мы выпили за воссоединение смелых ставропольцев в столице Украины, и улеглись спать. Улеглась, вероятнее всего, только я (как говорил герой Калягина: «Конечно, я, самая старшая из присутствующих здесь дам!»), а остальные еще погудели немножко, и спать отправились часа в 3 ночи. Какие там до этого велись разговоры, и кто с кем целовался, я не знаю, а если и знаю, то буду хранить тайну вечно.
На 22 июля у нас была намечена экскурсия по Киеву, которую должен был провести наш с Колей литинститутский однокурсник Саша Ильченко, ныне – известный украинский писатель, который великолепно знает Киев и замечательно о нем рассказывает. Мы походили по центру, увидели дом с химерами архитектора Городецкого, о котором Саша, кстати, как раз заканчивал книжку. Дом напоминал фантастический замок, который дети строят из прибрежного песочка, капля за каплей «накапывая» стены, башенки, ограждения… И мало такой фантастической архитектуры, так еще и за сто лет там не рассмотришь все фантасмагорические скульптуры, которые населяют крышу замка и спускаются по его стенам. Что до меня (да простит меня мой друг Саша), то мне это все кажется мрачноватым, тяжелым, призрачным. Разве можно быть счастливым и беззаботным, живя в таком доме? Я люблю дома веселые и светлые, а таких в Киеве как раз много, стоит только пройтись по улицам. Двое из нас уже точно решили, что меняют место жительства на Киев (а двое – на Одессу). Любовь, что поделать!
Возле Золотых Ворот прогуливался, заложив руки за спину, пожилой господин. Саша сказал: «Это Иван Драч, наш известный поэт…». Я завопила: «Ой, это же замечательный человек! У него же суперские стихи! Помните, «Баллада о ведре»: «Я форма. Во мне содержание – вишни. Тугие шары, что друг к дружке прильнули…». Теперь уже ребята завопили: «А вы подойдите, подойдите к нему! Поздоровайтесь, представьтесь!». Саша тоже сказал: «А что, ему будет приятно!». Но я все-таки очень робкая в этом смысле. Может, действительно приятно, а может, он терпеть не может, когда к нему на улице бросаются незнакомые тетеньки с изъявлением теплых чувств. «Давайте восклицать, друг другом восхищаться!» – это правило, которому никто не следует в жизни. Во всяком случае, одна знаменитая шестидесятница на подобный восторг ответила мне: «Не люблю громких слов!». А я подумала, что, наверное, стоило бы отличать громкие слова от искренних, и очень расстроилась. Тем временем к Драчу подошли телевизионщики, усадили его на лавочку давать интервью, и вопрос отпал сам собой.
Вообще, в Киеве нам встретился только один откровенно нелюбезный и раздраженный на всех человек - это служительница почты, откуда мы хотели отправить послание во Львов. Она очень грубо сказала нам, чтоб в очередь не становились, потому что она одна и всех обслужить не успеет. Мы попытались попререкаться, но потом увидели, какая она некрасивая и, вероятно, обиженная жизнью, и бросили доказывать свою правоту: и так человеку несладко живется! Видно, никто ее не любит.
А вечером в своем временном приюте мы ужасно веселились и так хохотали, что когда за остатком денег пришла хозяйка, она нас очень поругала – сказала, что слишком громко смеемся и этим разрушаем ее бизнес. Жильцы возмутятся. Окна-то были раскрыты, жара, а наш смех во всем квартале был слышен…
Юбилей
Утро 23-го встретило нас проливным дождем. Я вообще проснулась от раскатов грома - открыла глаза в 6 часов (я «утренняя девочка», родилась в 7-10) и поняла, что юбилей провалился. Вот тебе и «природа»! И куда нам теперь деваться? Народу-то много! И нас 9 человек, и литинститутцы Саша и Маринка, и Колины родственники, которых в Киеве немало. Всего гостей мы насчитали 24 штуки, именно поэтому идея с «природой» нам так понравилась. И вот, «юбилейный» ливень…
Я пошла на кухню выпить кофе, там валялся в спальнике Стас. Прошлой ночью он спал на балконе – видно, нынче убежал от дождя. Я ему тихонько сказала: «Стас, иди на мое место, хоть чуть поспишь нормально». Он открыл глаза и ответил: «С днем рождения!». Пошел было досыпать, но потом вернулся, и мы с ним проболтали все юбилейное утро. Стас – это такой человек: у нас с ним полярно противоположные взгляды на большинство жизненных явлений, абсолютно разные политические позиции (он - государственник, я - либерал). К тому же, когда я много лет назад судилась из-за своей статьи с одной радикальной националистической организацией, он в ней-то как раз и состоял. Мы со Стасом вечно спорим, причем весьма ожесточенно (в основном, переписываясь по имейлу). Темы последних споров: песня Константина Кинчева «Небо славян», имеет ли поэзия право быть жестокой (стихотворение «Ночь петуха» моей израильской подруги Елизаветы Михайличенко), отношение к гомосексуалистам. Причем, что интересно, не всегда мы в своих убеждениях последовательны. Например, что касается последней темы, я отстаивала консервативную точку зрения на данный вопрос, хотя допускала, что такие вещи каждый решает для себя сам, лишь бы другим свои вкусы не навязывались, а Стас считал, что это вообще никакого значения ни для чего не имеет, лишь бы человек был хороший. В тот раз, как и во все остальные, «победила дружба» – со Стасом вообще нельзя, как мне кажется, разругаться, потому что на самом пике спора он вдруг может сказать: «Г.Г., мне любые принципы менее важны, чем отношения с вами». Естественно, весь пыл дискуссии тут же затухает. Иногда я думаю, что Стас любит меня больше, чем другие мои студенты.
А ливень быстро кончился, и оказалось, что он вообще шел только над Дарницей (Киев – большой город), и никакой юбилей не отменяется!
Потом стал просыпаться весь десант, и я начала получать подарочки: от Веры – оранжевую (Киев все-таки) дорожную сумку, к которой даже прилагался маленький замочек, чтоб никто у меня мои сокровища не вытянул; от Тани – расписной зелено-серебряный зонтик. Сумок и зонтиков в хозяйстве много не бывает! И я подумала о том, что, равнодушная почти ко всем сторонам материального, я со временем стала любить вещи, потому что многие из них были мне подарены любимыми людьми. Кинешь взгляд, прикоснешься – вот и рядом твой далекий друг, который, возможно, сам-то о тебе уже не помнит. Бывало и такое, но только не в нынешнем случае.
Остальные с подарочками затаились, наверное, готовили юбилейные речи. Потом мы все вышли, как у нас говорят, «в город». Вся группка (кроме меня, конечно) – в белых и черных (Коля - в оранжевой) футболках с моей физиономией и перевернутой вверх ногами цифрой 50 (проговорилась!), с украинскими «рокiв» под ней. Перевернутыми - потому что так смешнее, это Коля придумал. Мы ведь собирались «петь и веселиться»! Вообще-то, когда мысль о футболках впервые посетила Веру, и она нам об этом написала из Москвы, Гоша сказал: «Мам, а у тебя, случаем, не мания величия?». Но потом смирился с мыслью, что и ему придется такое надеть. А мне показалось, что футболки - это очень здорово, потому что креатив (противное словечко, зато короткое и хлесткое). Не моя же идея.
В метро была забавная ситуация. Я сижу, Танюшка стоит напротив. Молодой человек стоит с ней рядом. Смотрит на ее футболку, видит чью-то незнакомую физию. И тут же видит эту физию, сидящую прямо перед ним на уютном таком диванчике вагона метро. Молодой человек - то на Танюшкину грудь, то на меня, то на нее, то на меня. Так ничего и не понял, наверное. А я тоже эту ситуацию прошляпила, ее Настя наблюдала, а потом нам рассказала.
Настя у нас – самый опытный член нашей команды, исключая нас с Колей, конечно. Она уже кандидат наук, филологических, у нее есть шестилетний сынок Арсений, к тому же Настя – потрясающий поэт. Кстати, только она одна, из всех нас, литераторов, написала стихи про Киев, прощаясь с ним. Все стали тут же клянчить: «Спиши слова».
…Мне пришлось попереживать – вдруг не хватит денег, отложенных на «широкие манифестации». Но штук сто огромных кульков, которые мы загрузили в «Сельпо» (славного не только огромным скоплением всего, что нужно и не нужно человеку, но и относительной дешевизной этих вещей), потянули всего на половину суммы. Ура, завтра завершим наши манифестации в какой-нибудь симпатичной кафешке! Слава богу, в Киеве таких хватает!
На остановке нас уже ждали Сашка с Маринкой, причем ждали терпеливо, так как заблудившись в «Сельпо», мы опаздывали на встречу минимум на полчаса. Но они ради такого случая не рассердились, а с поздравлениями повесили мне на шею и уши что-то такое сногсшибательно-серебряно>е, и мы поехали в парк «Дружбы народов», что, как говорили в советские времена, «было очень символично».
И вот он, юбилей. Я вам честно скажу, я так не подстраивала, и в мыслях у меня не было «попасть в рай на чужом горбу». Я на самом деле собиралась принять в подготовке шашлыков и всего прочего «самое активное участие» - опять же, любимый советский штамп. Но… как-то так получилось, что резали и раскладывали все девчонки, а шашлыком занималась Наташа, жена Колиного брата Саши, и сам Коля. А я этого даже не видела – шашлыки дымились где-то под горочкой, а мы сидели на бревнышке и слушали в Маринкином исполнении мой любимый рассказ про Литинститут – «Кум Кантемира». Я этот рассказ только и слышала, что от Маринки, а в интернете прочитала, что его автор – Игорь Неверов, уже, к сожалению, ушедший из жизни. В том же интернете я с возмущением увидела, как замечательную историю про то, как автор сдавал в Литинституте древнерусскую литературу, и как ему в билете, кроме «Слова о полку Игореве», попался Кантемир, - растащили всякие уроды по своим блогам и сайтам, нещадно ее эксплуатируя, типа «сдавал мой друг-филолог…». У-у, «поубывав бы», как в украинском анекдоте про пиво и москалей.
Из тостов помню, что сначала Женя, а потом Настя сказали, что «этот человек сильно на меня повлиял» - я, в смысле, на них. Я обрадовалась, и, видно, в честь это хватила лишку, потому что все остальные слова слились для меня в один «хай живэ», и я в абсолютно счастливом состоянии обходила всех гостей и чокалась с ними за собственное здравие. Ребята подарили мне серебряный перстень - весь боекомплект был теперь у меня в наличии. А все гривны, которые я собрала к себе в «кышеню», мы в дальнейшем с успехом просидели опять-таки в кафешке «Ярославна» (которая на самом деле «Ярослава», но так уж повелось, сказал Саша Ильченко). Кроме того, от Колиных Саши и Наташи мне перепала ярко-желтая кофта с бахромой, египетская, я тут же ее натянула – мой размерчик! Так и щеголяла в ней до конца поездки.
Сказав ответную речь, я была собой очень довольна (хотя сейчас ни за какие коврижки не захочу прослушать ее, снятую Гошей на видео. Наверное, плела какую-то чушь).
Но как же праздник – да без неприятности? Место мы выбрали чудное, на полянке возле Днепра, в симпатичной рощице. Однако поблизости нашей скатерти-самобранки случилось обиталище ос. Поначалу они нас игнорировали, предпочитая угощаться тем, что было расставлено на «столе», но потом набросились на Женю и два раза ее укусили! А у Жени - аллергия на хитин! Если б мы все были не в подпитии, то сильно бы испугались - ведь так и дуба можно дать, а под рукой нет никаких лекарств! А так, мы просто ходили и сочувствовали – бедная Женя! А меры девчонки стали принимать уже дома. У Насти были подходящие лекарства, а утром еще и в аптеку сбегали. Слава богу, все обошлось.
Зато наговорились все на полянке от души! Гоша говорил с Женей о рок-музыке – Гоша - большой ее любитель и знаток, а Женя – член питерской команды «Солнечный блюз» (раньше она была ставропольской) - она пишет песни, поет, играет на гитаре и на флейте. «Солнечный блюз» выступает в питерских клубах, его там знают. Гоша с Женей спорили о группе «Зимовье зверей», причем каждый остался при своем мнении.
Рома говорил с Маринкой Козловой о литературе. Маринка только что закончила трилогию «Бедный маленький мир», интеллектуальный фантастический триллер, и Рома ее успел прочитать.
Откуда ни возьмись, появилась гитара, зазвучали песни… Репертуарчик у каждого был свой собственный, и только Коля со своим «героическим папашкой» (Колина терминология) - бывшим моряком дальнего плавания – пели без всякого музыкального сопровождения: «Семнадцать ранений хирург насчитал, две пули засели глубоко…»
Конечно, в летнем дне рождения есть своя прелесть: природа, возможность убежать к черту на рога от быта и обыденности. Я сидела на поваленном дереве вместе с Маринкой и плавилась на летнем солнышке. В этот момент со спины к нам подъехала конная милиция, но я даже не удивилась, как Алиса - Белому Кролику: «Ну кролик, ну белый…». Так и я - как будто ежедневно поквашиваю со своими друзьями на берегу Днепра, и конные украинские милиционеры для меня – привычное дело. Они сказали, но вроде как-то неуверенно: «Здесь вообще-то нельзя пьянки устраивать». А Серега, муж Колиной сестры Светы, им в ответ: «Да вот, к нам люди из России юбилей отмечать приехали, а их тут осы кусают». Тогда милиционеры повели себя неожиданно - сказали, чтоб мы поосторожнее тут, вроде как извиняясь за украинских ос. И ускакали.
В собирании остатков пиршества домой я тоже участия не принимала, что было с моей стороны не менее вероломно, чем неучастие в его подготовке. Все сделалось как-то само (опять Наташа, добрая волшебница!).
Вот так мы чудненько посидели. Жаль, цветы, которые я притащила с юбилея, пришлось оставить в квартире у хозяйки, потому что через день мы уехали в Бахмач, в Колин родной городок – районный центр в Черниговской области.
Бахмач
Бахмач – местечко довольно своеобразное. С одной стороны, обычный постсоветский райцентр, с другой стороны – крупный железнодорожный узел (по сравнению с тупиком-Ставрополем, так просто средоточие движения и активности). В Бахмаче очень сильная литературная школа, которая начиналась с того, что Володя Кашка, корреспондент местной газеты, собрал под ее эгидой литературное объединение. Постепенно графоманы рассосались, остался узкий кружок упертой в литературу молодежи. Так они и кучковались много лет вокруг Володи, который поступил потом в Литературный институт, на семинар к Анатолию Жигулину. А за Володей потянулись Коля Туз, Костик Москалец… Володи нет на свете, а его школа как будто все прирастает новыми людьми – у меня такое ощущение, что Володины последние ученики - Юра Ананко, например, в свою очередь притягивают к себе литературных людей.
Мы толпой явились с поезда к Коле домой - его отец встретил нас на вокзале.
Ребята быстренько потрясли ковер, а Танюшка (я называю ее про себя «Добрый человек из Сезуана»), не успели мы моргнуть глазом, уже помыла полик в хате. Мы накрыли на стол, уселись под сплетенными виноградными лозами и все никак не могли поверить, что вот оно, мечта осуществилась - мы – все вместе! – в Бахмаче.
Здесь нам нужно было сделать несколько важных дел, встретиться с живыми, посетить мертвых. Следующий после приезда день у нас был мемориальным: сначала мы пошли на кладбище, где похоронена Колина мама, потом должны были ехать в Данькивку, на могилу к Володе Кашке, о котором ребята столько слышали. И вот, познакомиться с ним они не успели – и мама, и Кашка умерли два года назад, с интервалом в один месяц.
Перед поездкой в Данькивку мы зашли к Гале Кашке, ребята посмотрели, как жил Володя, увидели его книги, констатировав, что читают те же самые, посидели под грушей во дворе, где так часто сидел Володя. Галя подарила нам авторский экземпляр последней Володиной книги, куда были включены и воспоминания о нем, в том числе и наши с Колей.
Добираться до Данькивки надо было на такси, мы зафрахтовали парочку машин, одна из них должна была быть с объемным багажником, потому что с нами поехал Юра Ананко. Юра передвигается в инвалидной коляске, и нам надо было ее поместить в багажник во что бы то ни стало. И это у нас получилось! Зато на небе неожиданно собрались тучи, и мы поняли, что посещение Кашки нам придется совместить с грандиозным ливнем, в который мы обязательно попадем. Едем на двух машинах, дождь лупит в ветровое стекло. Я думаю: «Боже мой, что ж мы там делать будем? Ведь кладбище - это земля, там же, наверное, настоящее месиво, а еще и коляска должна проехать…». Но… Данькивское кладбище – мистическое место. Во-первых, земля там покрыта плотной травой, и совсем не грязно, есть широкий проезд для машин, и мы смогли подвезти Юру прямо чуть ли не к могиле Кашки. Само кладбище – в хвойном лесу, прикрыто сверху сосновыми и еловыми лапами, так что дождь нас почти не намочил. И такое странное ощущение – как будто это место не вполне реально, пейзаж – как с картины Борисова-Мусатова.
Памятника у Кашки пока нет, но могила так затейливо убрана цветами, что кажется, он и не нужен, памятник. Мы вытащили пляшечку горилки, и в тот момент, когда Коля сказал: «Ну вот, Вовчик, привез я тебе твоего Юру», – дождь как отрубило. На кладбище не было никого, кроме нас, сизая дымка делала его похожим на место, куда попали Тиль-Тиль и Митиль в поисках Синей птицы – помните, там, где они встретили своих бабушку с дедушкой, давно умерших…
Мы оставили Юру наедине с Володей и пошли на «аллею» Колиных предков: деды, прадеды, бабки, прабабки – сплошь Тузы… А нам здесь не лежать…
Вечером мы с ребятами отправились в гости к Косте Москальцу, моему однокурснику и Колиному старинному другу. Костя – знаменитый украинский литератор, бард, эссеист, прозаик и поэт, лауреат многих премий. Но вечер прошел совсем не в камерной обстановке – налив нам всем чая и удобно устроившись напротив (нас-то много, попробуй, рассади!) Костик вместе с Колей устроил нам вечер воспоминаний о своих собственных юношеских проделках. И мы опять весь вечер прохохотали! Ну а как вы думаете, слушать, как среди ночи два молодых поэта утащили бочку с пивом (знаете, были раньше желтые такие, на колесах, откуда продавали разливное пиво), поставили ее под окна корреспондента районной газеты «Радяньскэ сэло» Владимира Кашки и стали орать: «Кашка, выходи пиво пить!». И эта история еще не самая скандальная. Я только и повторяла: «Что вы, братцы, творили!».
Костик подарил мне диск и аудиокассету со своими песнями, что скрасило мне такое быстрое расставание с землей Украины. Буду теперь слушать его голос «долгими зимними вечерами»…
Чтобы разъехаться «по местам дислокации», нам нужно было опять попасть в Киев, и мы отправились туда на электричке. Включили записи Олега Скрипки, по своему обыкновению стали острить и хохотать. Первой заулыбалась девушка Тома, которая сидела с нами рядом - как потом оказалось, челюстно-лицевой хирург. А напротив ехала семья закарпатских украинцев, возвращались со свадьбы. Сначала дедулька ворчал, что говорим по-русски - мол, украинцам ридну мову нельзя забывать. А потом, когда узнал, что мы россияне и приехали отмечать «юбилей училки» на Украину, расчувствовался, сам перешел на русский, стал угощать наш «свадебной» горилочкой под колбаску и помидорчик. Тут смотрим - уже весь вагон улыбается нам – веселым ставропольцам, которые так сногсшибательно провели свой отпуск на их родной земле.
На вокзале мы обменялись с закарпатцами адресами – всегда ведь мечтали как-нибудь съездить, посмотреть Закарпатье.
Наверное, так и поступим в ближайшее лето.
|
|
Категория: Новости |
Просмотров: 307 |
Добавил: muchand
| Рейтинг: 0.0/0 |
|
|
|
