| Статистика |
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 |
|
Главная » 2010 » Май » 12 » Почему нужно слушаться старшего брата. (Слэш) Глава 31.
20:45 Почему нужно слушаться старшего брата. (Слэш) Глава 31. |
Серый носился по квартире, убегая от мамы, которая пыталась приладить ему костюм с галстуком, и от папы, который держал в руках две разных туалетных воды, модных и бешеной стоимости, и предлагал выбрать одну на вечер. -Название: Почему нужно слушаться старшего брата.
Автор: Я, Я и еще раз Я
Рейтинг: R (возможен NC-17)
Тип: слэш
Пейринг: Кирилл/Стас
Жанр: романс, юмор
Размер: макси
Статус: в процессе
Саммари: - Знаешь, почему нельзя по ночным клубам шляться? - Сережа склонил свою уже не слишком трезвую и умудренную армией голову к кружке с пивом и медленно учил меня "жизни". - Потому что в таком клубе такого смазливого мальчика, как ты, могут перепутать с девочкой и отыметь. В зад-ни-цу, -
Предупреждения: Мат
Размещение: с оповещением об этом автора и с указанием ссылки
Мне очень нравится этот смайл, поэтому я его себе сюда вставлю=) : 
В обеденный перерыв я получил смс-ку от Стаса: «Пойдем вместе?» Сердце радостно трепыхнулось, сделав тройное сальто где-то в районе желудка, но я вспомнил свой сон и помрачнел. Сейчас Стас опять будет вызывать у меня совершенно предсказуемые, но от этого не менее неприличные реакции. И я отказался, мотивировав свой отказ работой. В итоге, остался без обеда и в расстроенных чувствах. Зачем я бегаю от Стаса? Мы уже оба поняли и решили, чего мы хотим друг от друга в конечном варианте. Но это казалось таким обыденным, что зубы сводило. Неужели мне хотелось от него ещё какой-то романтики, что ли? А вот какая может быть романтика, когда у меня может встать только от одних мыслей о нем? Ну вот опять... Я поёрзал на стуле, пытаясь поудобнее усесться в своих узких брюках, которые вдруг стали ещё уже. Ёперный театр. Я покосился на вешалку, где висела моя куртка с ключами от квартиры Стаса в кармане. «Не смей, Кира, тебе сначала нужно уладить дело с твоим братом и Мариком», - сказал я себе. Завтра разберусь с этими двумя кретинами, в пятницу отработаю относительно спокойно, а потом... Решено, в субботу с утра поеду к Нему, прямо без предупреждения. И будь, что будет, но мы наконец-то останемся наедине.
Марат приехал только к четырём, наградил громко щебечущую Лару убийственным взглядом и кивнул мне. Я расплылся в ехидной улыбке, когда он снова отвернулся к моей начальнице. Ромом баловаться, дружок, это тебе не пивка попить во дворе. Ну, ничего, сейчас я тебя расшевелю. Чем я и занялся, собственно говоря. Мы достаточно продуктивно поработали два часа, если не считать раздражённого Марата, отметающего каждую мою идею, словно поганой метлой. То есть, это я продуктивно поработал, получается. В конце рабочего дня я не выдержал и рявкнул на Марика, что всё равно будет по-моему. Лара в ужасе уставилась на то, как мы оба стояли и смотрели друг на друга, словно бык на тореадора. Она и так не могла привыкнуть, что мы друг другу ближе, чем клиент и заказчик, а тут вообще в первый раз видела, чтобы мы собачились. В итоге, Марик уступил и извинился, сославшись на головную боль. Я хмыкнул: «То-то же...», и конфликт был исчерпан.
В четверг, вернувшись домой с работы пораньше, я стал свидетелем потрясающего шоу под названием «Сергей не хочет идти на школьный концерт, поэтому устраивает концерт домашний в собственном исполнении». А выглядело это примерно так...
Серый носился по квартире, убегая от мамы, которая пыталась приладить ему костюм с галстуком, и от папы, который держал в руках две разных туалетных воды, модных и бешеной стоимости, и предлагал выбрать одну на вечер.
- Я не собираюсь идти на этот грёбаный юбилей! - вопил мой брат, отмахиваясь от родителей. - А эта сумасшедшая женщина меня туда тащит, да ещё ультиматумы ставит, - надо думать, это он о Свете. - Я ненавижу всю эту людскую мишуру, ну как вы не понимаете?! И эту школу я в гробу видал в белых тапочках!
- Серёж, я тоже не люблю всякие званые вечера и тому подобные мероприятия с рафуфыренными девками и чванливыми мужиками, но мы с тобой уже дохрена лет не были в школе, можно и сходить разок, - внес я свою лепту, параллельно снимая куртку и сапоги.
Серый уставился на меня, как баран на новые ворота.
- И ты, Брут? - хмыкнул он, но стал заметно меньше отбиваться от мамы, прикладывающей к его шее разные галстуки.
- Серый, ну пожааааалуйста, пойдем с нами. Я очень хочу в школу, я там с самого окончания не появлялся. Так хочется повидать там всё! - после этих слов я незаметно потрогал нос: не вырос ли... Потому что врал я ну просто виртуозно. Уж куда-куда, а в школу меня не тянуло совершенно. Закончил я ее не в лучших отношениях со всеми.
- Хорошо, братишка, только ради тебя. Но ненадолго.
Я просиял от слов «братишка, только ради тебя», это было чертовски приятно и похоже на моего брата. А потом я заканючил:
- Как это «ненадолго»? А шампуня попить на халяву?
- Нифига не на халяву, - возразил брат. - Будет сбор средств со всех желающих. Так что возьми денег с собой, порадуй нашу завуч. Да и ты представляешь, какого качества там будет шампунь? Небось, какое-нибудь «шампанское Советское». Мама, я не надену костюм с галстуком!!! - вдруг завопил он на всю квартиру.
- Не ори, - спокойно отреагировала мама. - На такое мероприятие нужно надевать что-то приличное. Ну хорошо, а что ты наденешь?
- Сам разберусь, - буркнул Серый и ушел к себе в комнату, отодвинув папу и забирая у того из рук оба флакона.
- Кирочка, а ты что наденешь?.. - начала было мама, но я предусмотрительно юркнул к себе и закрыл дверь, избегая надругательств над собственным нарядом. Какая ей, блин, разница? Хотя, её тоже можно понять: не каждый день она отправляет обоих сыновей на какое-то стоящее мероприятие.
Я переоделся в неброский черный свитер с высоким воротом и темно-синие джинсы, которые вкупе делали меня не столь заметным, как в том, во что я привык обычно одеваться. Сегодня мне не нужна была популярность и узнаваемость: не в то место я иду, чтобы себя показать... На самом деле, был определенный риск в том, что я шёл в школу. После 11 класса некоторые личности грозились прибить меня при встрече (и ведь было, за что!), но я так редко стал появляться в своем районе, что свел на нет все контакты с этими личностями. Хотя, казалось бы, нет ничего проще, чем подкараулить меня в подъезде или около, и сделать свое черное дело. Но мои недруги до дрожи боялись моего брата, а встретиться с ним в подъезде было очень легко. Легче, чем избить меня... Но сейчас я шел прямо к ним в руки. Интересно, они сразу в школе меня бить будут, или подождут, пока я выйду? Но ведь со мной Серёжка, бояться нечего. Блин, да Серёжка сам будет не прочь меня побить за встречу с Маратом. В общем, куда ни кинь, везде клин. Ох, бедный я, несчастный...
Я вышел из комнаты и увидел шикарную картину. Братишка решил-таки поразить всех и вся и выглядел сногсшибательно. «Красивая они со Светкой пара, всё же», - подумал я с долей зависти. Темно-серый пуловер превосходно оттенял серые глаза моего братца, а элегантные черные брюки придавали ему вид серьезного, уверенного в себе мужчины. Рядом со своим в высшей степени представительным братцем я выглядел серой мышой, что меня обрадовало: это мне и нужно сегодня.
- Вау, - прокомментировал я открывшийся вид.
- Что? - Серёжа смутился и пригладил волосы.
- Ты крут, брат, - хихикнул я. - Только вот с хаером тебе всё-таки надо что-то сделать.
- Что я с ним сделаю? Он торчит так, как ему хочется, - Серый поглядел в зеркало в прихожей и погрустнел.
- Ну да, у тебя всё торчит так, как хочется, - заржал я, схватил его за рукав и утащил в ванную, где у меня стояли всякие гели и другие поебени для волос.
Через пятнадцать минут и двадцать моих синяков Серёже было сделано подобие прически, на которое сам Серый и вся наша семья отреагировали однозначным «Офигеть!» Потирая ушибленные части тела, я прошипел: «Хоть бы спасибо сказал, козёл».
- Спасибо, Кирёныш, - хохотнул мой брат и скомандовал. - Всё, выходим. Чем быстрее мы пойдем, тем скорее всё это закончится.
- Что за «Кирёныш», ёпт твою налево?! - завопил я в гневе.
- А что? Мне нравится, - брат увернулся от подзатыльника и начал выпихивать меня из квартиры. Я на ходу натягивал те ботинки, которые первыми подвернулись под руку в прихожей. Это оказались высокие сапоги до середины икры на шнуровке, которые были хороши с моим обычным прикидом, но никак не вязались с необходимым образом серой мыши. Завязывая в лифте шнурки, я ругал брата, на чём свет стоит, но он молча протянул мне куртку и пожал плечами, мол, какая разница. Я мельком глянул в зеркало в лифте и громко фыркнул. Раскрасневшийся, мокрый, не хуже той самой мыши, которой стремился подражать, и испуганный. Отлично, самый вид для школьного юбилея...
Мы подошли к дому Светки ровно в семь и ждали еще десять минут, пока она соизволит выйти. Это был фурор, я вам скажу, как она появилась... Клеопатра и царица Савская нервно курнули в сторонке, пока наша Света грациозно выносила свои телеса из подъезда. Тонкая черная шубка до колена из неизвестного мне зверя, кожаные ботфорты с каблуками в пятнадцать сантиметров, распущенные длинные волосы и клатч под цвет шубки. Состоялся взаимный обмен любезностями, и мы наконец пошли к школе. Я держался слегка позади парочки, чтобы моя презренная тень не падала на их божественный вид, ёпти... Пока мы шли, я весь исфыркался, глядя на них сзади. Интересно, там все вырядились, будто на Бродвей?
Мои опасения подтвердились, когда мы пришли. Вестибюль школы превратился в подобие вестибюля консерватории им. Чайковского: так красиво и совково-величаво все смотрелось. Только в консерватории не было такого обилия воздушных шариков и огромных плакатов «Нам 30 лет!», «Юбилей — 30 лет!» и так далее в том же духе. Да и народ постарался разодеться один покруче другого. В итоге, все выглядели как сборище попугаев. И только некоторые приехали прямиком после работы, так что были похожи на нормальных людей.
Мы зарегистрировались на охране, отметив себя в списке выпускников по годам. Народу было достаточно много, так что Серый сразу нашел знакомого и начал беседовать с парнем, который был на два года старше него, но с которым он общался в школе, насколько я помнил. Я же бродил по коридорам, как неприкаянный, избегая училку алгебры и ее дочку (по понятным причинам), здороваясь с остальными учителями, которые делали вид, что мне рады, и расспрашивали об институте и работе. Вдруг я увидел в конце коридора стайку бывших одноклассниц, которые стопудово тут же начали бы приставать ко мне со всякими глупостями, типа: «Кирочка, ты ещё больше похорошел! Какой лапочка стал!» и тому подобными. Знаем, проходили уже. Однажды встретил этих дур у метро, визгу было...
Я нырнул в мужской туалет, но тут понял, что лучше мне от этого не стало. У окна курил Вадик Артемьев, с которым мы распрощались три года назад не лучшим образом: я переспал с его девушкой и рассказал ему об этом. Уже не помню, что сподвигло меня тогда на подобную глупость, но она была сделана...
- Кирюха! - непонятно чему обрадовался он.
- Вадим, - я поприветствовал его рукопожатием.
- Как поживаешь, шельма? - Вадик улыбнулся так, будто никакой ссоры между нами не было.
- Отлично, а ты? - осторожно сказал я.
- Я тоже ничего, - он выбросил окурок в унитаз. - Женюсь скоро.
- На Маринке? - рискнул спросить я.
- Нет, Кира. Ты мне оказал услугу тогда, знаешь? Она такая блядь, эта Маринка, была... Она не только с тобой трахалась за моей спиной, а еще с половиной класса. В общем, спасибо, что глаза мне открыл, - Вадим улыбнулся.
Я оторопел и смотрел на него в немом изумлении.
- Сигарету хочешь? - Вадим протянул мне пачку. Я молча выудил одну и прикурил из его рук, всё ещё переваривая информацию. Выходит, своим блядством я сделал кому-то доброе дело. Охуительно.
- У тебя-то девушка постоянная есть? - спросил Вадим, ухмыляясь так, словно сам не верил, что я могу утвердительно ответить на его вопрос.
Не обманывая его ожиданий, я покачал головой.
- Сам же знаешь, - я расслабился в его обществе и хмыкнул.
- Ага. Кстати, Кир, - вдруг посерьезнел Вадик, - осторожней тут. Голубков и Стрёмин уже здесь, и они жаждут с тобой побеседовать.
- Знаю, - кивнул я. - Видел их уже. Удивительно, как выпускники одиннадцатого класса могут превратиться в гопоту.
- Всё бывает, - мотнул головой Вадим. - Не поступили никуда, шляются по улицам, торгуют в палатках на районе. Твой же брат тоже не поступил никуда, правда?
- Вадь, он не гопник и не чмо, - отрезал я. - Мой брат — пример для подражания.
- Ну, это у тебя семья такая, интеллигентная. Кстати, я помню твоих предков, классные они у тебя! - воодушевленно сказал Вадим.
- Спасибо, - благодарно кивнул я. - Ну, я пойду, Вадь? Ещё увидимся?
- Ага. И ещё кое-что, Кир, - остановил меня бывший одноклассник, - ты не виноват, что ты у всех всегда был занозой в заднице. Ты клёвый чувак, и, если что, зови, я помогу.
Я расплылся в улыбке.
- Вадь, спасибо. Я запомню это.
И я вышел из туалета в приподнятом настроении. Мне осталось отыскать нескольких людей: Ромыча, Марата и ещё одного моего школьного друга (да-да, были у меня все-таки друзья) — Михалыча. Михалыч учился на класс старше, был законченным панком и хулиганом, которого грозились выгнать бесчётное количество раз, но не выгоняли, потому что его отец, член совета директоров "Альфа-Банка", был одним из негласных спонсоров школы. После школы мы мало общались, но он был мне верен один из немногих, это я знал точно. Ни одна живая душа не могла уразуметь, как мы сошлись и как дружили, но именно этот контраст между нами и придавал нашей дружбе особый колорит. И именно поэтому он был мне верен, его тоже восхищала наша непохожесть...
Вадим совершенно правильно говорил, что я был занозой в мягком месте у всего своего окружения, но таков уж я, и это не изменить. Неотразимый, капризный и хитрожопый, перед выпускным я умудрился испортить отношения почти со всем классом, уводил девчонок у одноклассников и бросал соблазненных одноклассниц. Самовыражался так, что ли?.. Неудивительно, что у меня было катастрофически мало друзей.
Концерт начинался в восемь, так что у всех оставалось еще полчаса, чтобы просто пообщаться. В толпе я заметил рыжую шевелюру Ромыча и кинулся к нему, расталкивая девчонок из бывшего десятого «А».
- Ромка!
- Кира!
Мы обнялись и заколотили друг друга по спине, хотя виделись совсем недавно, когда...
- Как девочка, подошла? - ехидно спросил Ромка, хитро блеснув своими черными глазищами сквозь очки. Я всегда изумлялся, как такой ботаник умудрился встать на кривую дорожку, связанную с сутенерами и проститутками.
- Цыц, рыжий, не сейчас об этом, - предупредил я. В этот момент к нам подошла Кристина. Через обтягивающее серебристое платье хорошо проглядывался круглый животик.
- Кирилл, - поприветствовала она меня, неосознанно кладя руку на живот.
- Крис. Ого! Поздравляю вас! Какой месяц?
- Пятый, - ответил Рома за жену.
- А почему раньше не сказал? - обиделся я.
- А тебе-то это зачем? - логичный Рома иногда сбивал с толку.
- А может я крестным хочу стать, - фыркнул я и потянул руку к Кристининому животу. - Можно?
- Ага, - кивнула девушка и улыбнулась. Я погладил упругий животик и засмеялся.
- Ну вы скорые, ребят. Молодцы, а!
На меня вдруг кто-то налетел сзади, сжимая в костедробильных объятиях, и сипло пробасил на ухо:
- Белая ворона!
Я с трудом выпутался из объятий и сквозь зубы произнес:
- Павлик...
Рядом со мной стоял шкаф... На самом деле, это был человек, мой ровесник, но больше он все-таки походил на шкаф. Все его черты были квадратными, от подбородка до плеч, от кистей рук до спины. Ни одного плавного изгиба тела, казалось, в нем не существовало. Странно было звать этот шкафик Павликом, но именно это имя закрепилось за ним неотрывно. Павлик Зеленцов, ушел из нашей школы после девятого класса. С младших классов цеплялся ко мне, как репей, хотел со мной дружить, но я патологически его избегал, так как шкафы меня никогда не привлекали. Как я уже говорил, мне нравились люди особенные, с изюминкой. Типа крейзанутого Михалыча или хитрого Ромки. Ну и с развитым интеллектом, конечно. Павлик ничем таким не отличался, опять-таки, кроме задвига на моей персоне. Не знаю уж, было ли там что-то гомосячное в его поползновениях, я и не горел желанием проверять, так что, когда он не выдержал конкурса в десятый класс, и ушел в техникум, я только вздохнул с облегчением. Но, похоже, его верность не исчезла с годами. Поэтому он сейчас стоял и взирал на меня с немым обожанием, как смотрит собака на вернувшегося из командировки хозяина. Было еще кое-что, за что я не мог терпеть Павлика. Он звал меня извечным нелюбимым мной прозвищем «Белая ворона». Мне его дали из-за трех вещей: первое — из-за фамилии Воронов (а вот Серёжку одноклассники уважительно звали Вороном...), второе — я блондин, значит, ворона белая. И третье... Само выражение «Белая ворона» подходило мне, как нельзя лучше, я всегда отличался во всём. Класса с десятого эта кличка стала от меня отлипать, так как звали по большей части «Кирочкой» или «Кирой», но личности, вроде Павлика, этого не знали и продолжали звать меня «Белой вороной».
- Как поживаешь, Ворона? - Павлик лучился радостью.
- Отлично, - снова процедил я, стараясь свести общение к минимуму.
- Я тоже неплохо, я теперь автомехаником работаю, машинки чиню. Твоему брату вот недавно подвеску менял, - похвастался Павлик. Он считает, что починить машину моему брату равно порадовать меня? Ну и глупо.
- Чудесно, - я улыбнулся во все свои тридцать два, мечтая, чтобы кто-нибудь спас меня от этого шкафика. И чудо свершилось.
Павлика совсем не деликатно отодвинули в сторону тощим Михиным плечом, а сам Миха проорал мне в ухо:
- Всем пламенный панковский привет! Кирка, здорово!
- Бля, Мих, ты не можешь потише? - я скрыл за ворчанием искреннюю радость от встречи, и приобнял друга, но сразу начал отплевываться от полезших мне в рот его длинных разноцветных волос, из которых он периодически делал феерические ирокезы.
- Как житуха, братец? - с интересом спросил Миха, разглядывая меня и мое общество. Так получилось, что мы стояли кругом: я, Ромка с Крис, Павлик и Миха. Я почувствовал себя в окружении людей, которым я небезразличен и даже дорог, и воспрянул духом.
- Хорошо, учусь, работаю. А у тебя? - я действительно не знал, что происходило у друга по жизни, и меня это огорчало.
- Нормалёк, тоже учусь, тоже работаю. Все, как у всех, - кивнул Миха, с интересом поглядывая на Кристинин живот. - А у вас, я смотрю, уже семья, - обратился он к Ромке.
- Давно уже, - улыбнулся Ромыч. - А сейчас маленького ждем, ага.
- Поздравляю, - сказал Миха и снова посмотрел на меня. - На концерт с банкетом остаешься?
- Конечно. Надо же посмотреть, что там наша творческая ячейка замутила, - хихикнул я. Пока я учился в школе, состоял в драм-кружке, и имел оглушительный успех на каждом школьном выступлении. Я и играл, и пел, и придумывал тексты. Так что карьера рекламщика-пиарщика уже тогда была мне предназначена.
- Да без тебя она уже, наверное, загнулась вконец, эта ячейка, - фыркнул Михалыч.
Я не успел ответить, как почувствовал сзади себя какое-то движение. А потом мне ткнули кулак под ребра так сильно, что я чуть не задохнулся от боли, и знакомый ненавистный голос Голубкова проворковал:
- Ну, здравствуй, Воронов!
- Привет, - я обернулся и уперся взглядом в голубковский зеленый прищур глаз.
- У вас тут семейный междусобойчик? - ехидно спросил он, оглядывая всю нашу компашку. За его плечом нарисовался ублюдок Стрёмин, хищно улыбающийся, будто предвкушал пролитие моей крови. Кристина округлила глаза и попятилась назад, обхватывая свой живот. Павлик сделал неосознанное движение вперед, как бы защищая меня, но Голубков остановил его, упершись рукой ему в грудь.
- Остынь, Зелень, никто твою Ворону сейчас трогать не будет. Но учти, Кирочка, мы с тобой ещё поговорим... - в голосе Голубкова звучала неприкрытая угроза, когда он обратился ко мне.
Тут же на его и Стрёмина плечи легли ладони моего брата, а сам Серёжа громко спросил, широко улыбаясь:
- Какие-то проблемы, парни? - он так сильно сжал пальцы, видимо, что Голубков и Стрёмин поморщились.
- Да никаких, шеф, - фыркнул Голубков, и Серый отпустил его.
Уходя, Голубков провел пальцем по горлу так, чтобы я видел, а Стрёмин по-идиотски хихикнул. Я вздрогнул. Похоже, если я сегодня буду уходить отсюда без брата, мне достанется на орехи. Не справлюсь же я с ними в одиночку...
- Пойдемте на концерт уже, - предложил Серый, вкладывая ладонь Светы себе в руку.
- Да-да, - Рома обнял испуганную Крис и пошел вслед за моим братом. Я шел между Михой и Павликом и всё время смотрел на Голубкова и Стрёмина, которые нехорошо ухмылялись в конце коридора. Ну вот ты и попал, Кирюша...
Концертом называлась сорокапятиминутная импровизация на тему школьных лет. Жалко и убого, но с претензией на оригинальность. Песня «Школа, школа, я скучаю» в исполнении трех бывших выпускниц, изображающих группу «Любовные истории» и сексуально вытанцовывающих на сцене, была, пожалуй, самым ярким номером. Субтильный парнишка в очках и с гитарой пропел со сцены песню о нашей школе собственного сочинения, и его проводили щедрыми аплодисментами те, кто вслушивался в текст. Остальные галдели, трепались о своем и обменивались номерами контактов, в общем, делали всё, что угодно, только не смотрели концерт. Все ждали банкета.
По окончании этого фарса пристыженная завуч вышла на сцену и высоким голосом проблеяла: «Спасибо за внимание, дорогие выпускники! А теперь мы приглашаем вас в спортивный зал, где наша администрация организовала банкет в честь юбилея». Чего и следовало ожидать, все ломанулись в спортзал, не обращая ни малейшего внимания на отмучившихся «артистов». Я раздобрился, подошел к пареньку с гитарой и начал разговор. Парнишка расширил глаза и, ежеминутно поправляя очки, которые уже чуть ли не на лоб ему налезли, стал отвечать мне так испуганно, как будто его вызвали на ковер к директору. Оказалось, что парнишку зовут Виталием, и он учится в десятом классе. Так как наш Виталий очень хорошо играет и поет, его пригласили выступать на концерте, хотя больше никто из школьников не удостоился такой чести. Я разговорил мальчишку настолько, что к концу нашей беседы он уже стал несмело улыбаться, а потом и вовсе сказал, что я клевый, и попросил у меня номер аськи. Посмеиваясь, я написал ему на руке свой номер, чувствуя себя звездой, оставляющей автограф. Это не укрылось от внимания Михи, который тут же громко поиздевался, заставив парнишку покраснеть, быстро попрощаться со мной и исчезнуть. С этой минуты Михин рот не закрывался. Он рассказал всей нашей компании, что у меня появился новый поклонник, и беспрестанно прикалывался. Все мои «Утихни!», «Закройся!» и «Заткнись, а то вырублю!» не возымели ни малейшего эффекта. Тогда я стал подкалывать его на тему того, сколько денег отвалил его отец, чтобы организовать празднование этого юбилея. Он отреагировал крайне бурно, как, впрочем, и всегда по поводу отцовских денег, и отвечал мне с удвоенной ехидцей. Так мы и переругивались, пока я не увидел у дальних столов в спортзале знакомую белую рубашку, похожую на женскую блузку. Я похлопал Миху по плечу и сказал, что увидел приятеля. Тот пробурчал что-то невразумительное, поглощая пирожное с вишенкой, и махнул рукой, мол, «топай уже».
- Марик! - поприветствовал я, подходя к встрепанному шатену в длинной белой рубашке. Он обернулся и сверкнул широкой улыбкой.
- Кира, привет! Как дела? - спросил он. Мы не виделись со вчерашнего дня, так как сегодня у него были другие дела на фирме дяди, и мы с Ларисой работали вдвоем.
- Хорошо. Серый тут. Со своей бабой... - поморщился я.
- Не важно, - улыбнулся Марик.
В этот момент к нам подошли Рома и Крис.
- Кирыч, мы пойдем домой, - сказал Ромка, обнимая жену за талию. Этот рыжий крысёныш умудрялся изменять Кристинке по несколько раз в неделю, но при этом оставаться примерным мужем и отличным семьянином. У них все было настолько идеально, что у меня рвался шаблон о понятии «семья».
- Что так? Банкет же только начался, - удивился я.
- Крис устала уже, - ответил приятель, многозначительно закатывая глаза. Кристина ткнула мужа в бок наманикюренным пальчиком.
- Кир, очень рада была с тобой повидаться. Заглядывай к нам иногда, - девушка подошла и чмокнула меня в щеку. Рома скривился. Он ревновал ко мне Кристину еще со школы, хотя мы не давали ему ни единого повода для этого. Я никогда не посягал на то, что принадлежит моим друзьям или близким людям. Так что девушки моих корешей могли жить спокойно, их я соблазнять не собирался.
Из-за Ромкиного плеча показался Мишка.
- Я с ними, - сказал он, хватая меня за руку и начиная ее энергично трясти. - Кирка, я тоже до жути рад тебя видеть. Надо куда-нибудь сходить на днях и попить пивка, давно мы с тобой так не сидели нигде.
- Да, я тоже присоединюсь, поболтать с тобой надо, Кирыч, - поддакнул Ромка.
Я тепло улыбнулся друзьям и кивнул.
- Значит, сходим и посидим. Пока, ребята. Я очень рад, что пришел и увидел вас всех. Ром, береги Крис и мелкого, а ты, Крис, не позволяй ему лишнего, - я показал рыжему язык и засмеялся, когда Кристина начала распекать Ромку. Так мои друзья и удалились, шутливо ругаясь и ехидничая.
- Компанейский ты человек, Кир, - ухмыльнулся Марат.
Я скривился и горестно махнул рукой.
- Нихера подобного. Они — единственное, что у меня есть. Ну, и еще парочка друзей. Нихера я не компанейский. Ладно, не будем о грустном. Ты подумал, о чем будешь с Серегой разговаривать?
Марат взял со стола бокал шампанского и кивком пригласил меня на выход из зала. Мы остановились у лестницы, где никого не было.
- Кир, а что тут можно придумать? Да я несколько лет потратил, размышляя, как могу перед ним извиниться. А потом понял, что универсального извинения не существует, и нельзя придумать себе четкий план, по которому ты будешь говорить. Мне кажется, на этот раз все должно идти от души, спонтанно.
- Как знаешь, - хмыкнул я, а потом положил руки на плечи Марику и пошевелил пальцами, разминая напряженные мышцы. - Мар, расслабься. Щас подойдешь к нему и просто извинишься для начала. Вы помиритесь, я уверен...
- Кирилл, - вдруг раздался голос Серого. - Что за?..
Именно этот момент выбрали брат и Светка, чтобы появиться и застать нас с Маратом в закутке у лестницы, с моими ладонями на плечах Марика...
Я обернулся и посмотрел на Серого. С него можно было писать полотно. Добрая дюжина эмоций пронеслась в его глазах, пока он переводил взгляд с меня на Марика и обратно. Я медленно опустил руки и взглянул на Марата. Наверное, именно так, загипнотизировано и с животным ужасом, должны смотреть будущие жертвы питона на своего убийцу. Мы все молчали. Светка тоже взирала на происходящее круглыми глазами. Серый заговорил первым.
- Кирилл, что происходит? - твердо спросил он, сжимая кулак до хруста суставов.
- Серый, Марик мой друг, - начал я.
- Друг? С каких это пор?.. Ах, это с ним ты во вторник гулял? - я же говорил, что мой брат чрезвычайно проницательный.
- Ну да, - кивнул я, ожидая драмы. Марат, на которого была вся моя надежда, молчал. Скотина, а?
- Так... Так... Кира, а ну-ка иди сюда! - мой брат в бешенстве схватил меня за свитер и оттащил за угол. Ей-богу, я слышал треск разрываемых ниток! Он мне еще и шмотки рвет!
Серый от души шваркнул меня спиной об стену и придавил локтем горло.
- Кира, живо рассказывай, что это за херня! - прорычал он.
Я издал полузадушенный вопль.
- Отпусти меня, и поговорим спокойно, - прошептал я. Честно говоря, я начал пугаться реакции брата. Видно было, что он на пределе. Убить не убьет, а вот покалечит запросто. Серый опомнился и отпустил мое горло. Еще полминуты я надсадно кашлял, а потом зло сказал:
- Это мое дело, с кем дружить!
- Не в этом случае, - резко оборвал меня брат. - Рассказывай, гнида мелкая!
- Моя фирма взяла заказ у компании «Наядов Ресерчерс». Знакомая фамилия?
Брат медленно покивал.
- Марат оказался его заместителем и стал работать с нами. Вот мы и подружились.
- И давно вы уже...дружите? - хмыкнул братец, замявшись на середине вопроса.
- С понедельника, - нервно хохотнул я.
У Серого округлились глаза.
- Быстро вы, - он отошел от меня на метр и задумался. - Я не ошибусь, если предположу, что мы все неспроста здесь?
- Конечно, дубина, сегодня у школы юбилей, а мы все ее заканчивали, - я не упустил возможности поиздеваться над братом. Тот шутки не оценил и замахнулся на меня кулаком.
- Я серьезно, кретин!
Я съежился у стены и проговорил:
- Да, блядь, да! Я хочу вас помирить! Ясно? Доволен?
Серёжа уставился на меня странным взглядом и глубоко вздохнул.
- Кира, Кира, Кира... - скороговоркой пробормотал он. - Идиот ты, Кира! - он хлопнул меня ладонью по лбу, а затем пихнул в плечо. Я не понимал такого поведения и лишь испуганно смотрел на его лицо, которое выражало помесь паники и нездорового веселья. - Что же ты творишь, маленький дебил?
Я почувствовал, что сейчас разревусь.
- Я не хочу, чтобы такая дружба, как у вас, так глупо закончилась! - выдал я то, что мучило меня уже несколько дней.
- Какая "такая дружба"? - взвился брат. - Какая дружба, ты, болван? Ты хоть знаешь, какая у нас дружба была?
- Да! Я помню!
Брат фыркнул. В этот момент мы услышали из-за угла разговор на повышенных тонах и, не сговариваясь, оба замерли в тишине, прислушиваясь.
- Ты специально сюда приперся? - грубо спросила Света.
- Не твое дело, - огрызнулся Марат. - Я хотя бы не делаю вид влюбленной до гроба несчастной девочки!
- Что бы ты понимал, педик сраный... - фыркнула Света. - Сергей — самая лучшая кандидатура для брака. Он успешный и нацеленный на будущее. Именно такой муж мне нужен.
- Вот именно! - воскликнул Марик. - Ты вцепилась в него только затем, чтобы выйти замуж и сесть к нему на шею! Ты его не любишь!
- Ну и что? Зато я его в постели удовлетворяю, и вообще, буду ему отличной женой. Любовь — понятие для слабаков, нищих и неудачников. А ты? А ты его любишь, что ли? - ядовито процедила Света. - Не волнуйся, педрила, он тебе не достанется никогда. Только в твоих снах, Марочка, - язвительно пропела она.
Марат ничего ей на это не ответил, а я посмотрел брату в глаза. И вздрогнул... В них не было злости или огорчения, когда он узнал, что девушка его не любит, а испытывает к нему лишь практический интерес. В них было безразличие... Как будто мой брат знал! Он знал, почему Света с ним, и все равно продолжал с ней встречаться! Зачем? Он мазохист, что ли? Ему же нужны чувства, я знаю, мой братик не толстокожий чурбан, которому необходима женщина только для того, чтобы потрахаться... Зачем, зачем он продолжает эту фигню со Светой?! Меня затрясло от нахлынувших эмоций, острейшего любопытства и адреналина, ударившего в кровь. Брат взял меня за плечо и приложил палец к губам, делая знак молчать, а потом громко сказал:
- Всё, Кира, я с тобой дома поговорю!
Я не успел ответить, как он вытащил меня из-за угла за шиворот. Марик и Света повернулись к нам, а у Светы на лице написался страх перед тем, не слышал ли Серый, что она тут наговорила.
- Сергей... - начал Марат, но Серый одарил его ледяным взглядом и отчеканил:
- Я, кажется, тебя уже предупреждал... Не приближайся, а то хуже будет.
У Марика опустились руки, он смотрел на Серого жалким взглядом побитой собаки, враз растеряв все свое достоинство и важный вид. Мне стало за него до боли обидно, но Серый даже слушать ничего не хотел.
- Всё, Свет, пошли. Мы уходим отсюда, - слегка дрожащим голосом скомандовал Серый, грубо схватил девушку за руку и потащил к лестнице. Он согласно кивнула, а потом спросила:
- А как же Кира?
- Не маленький, сам доберется. До дома пять минут идти.
Когда затихли их шаги, я взглянул на Марата, до сих пор находящегося в прострации.
- Мар, прости, я сам не знал, что он так... - я тронул его за локоть.
- Кирилл, зато я это знал. И зря приехал. Ни к чему это все, - он отцепил от себя мои пальцы и сказал. - Пока, Кир, завтра увидимся. И спасибо за всё. Ты хотя бы постарался. Ты не виноват, что он не захотел меня выслушать.
И Марик ушел. А я постоял пару минут и вдруг понял, что остался один. Марик, Серый, Миха... Все ушли. А где-то тут бродят Голубков и Стрёмин... От досады я пнул бокал Марата, стоящий на полу. Тот жалобно звякнул и разбился об стену на мелкие осколки.
Не сказать, чтобы мне было очень страшно от перспективы оказаться один на один с двумя ублюдками, желающими свести счеты, но беспокойство не оставляло. Меня много раз били, это мне не впервой. Но у Голубкова был такой взгляд, когда он подошел ко мне сегодня... Он как будто обещал что-то. Что-то неприятное, что-то похуже обычной драки. Ну не ночевать же мне в школе, бля!
Я еще полчаса побродил по «банкетному» залу, поболтал с учителями и бывшими одноклассницами, а потом спустился в раздевалку, взял свою куртку и рискнул выйти на улицу один. Школьный двор освещался парой слабых фонарей, а уже через дорогу, которая вела к моему дому, было темнее темного. Я покурил на школьном крыльце, вспоминая ученические будни, когда нас гоняли с сигаретами из каждого угла, хмыкнул и пошел в темноту.
То, что за мной идут, я понял через пару минут, услышав тихие шаги. Я обернулся. Две фигуры следовали за мной на расстоянии десяти метров. Я прикинул, что убежать в моем положении будет наилучшим решением, и рванул с места, набирая скорость. Но бегать в этих проклятых сапогах было совсем неудобно, так что через считанные минуты меня нагнали и повалили в грязный снег. Меня перевернули на спину, и я почувствовал тяжесть на животе. Голубков уселся на меня сверху и схватил за руки, прижимая их к земле.
- Отпусти, гнида! - проорал я, но он только сильнее сжал пальцы на моих запястьях.
- Не ори, малыш, тебя тут все равно никто не услышит, - мерзко хихикнул он. Я повертел головой. Блядь, они загнали меня в вечно открытый двор старого детского садика, с одной стороны загороженный гаражами, а с другой — мусорными баками. Ну всё...
- Ну вот мы и встретились приватно, так сказать, Кирочка, - разулыбался Голубков.
- Что тебе надо, сволочь? - осмелился спросить я. Зато я не рисковал рыпаться, во-первых, Голубков был силен, а, во-вторых, рядом стоял Стрёмин и спокойно курил. Начни я вырываться, они мигом начистили бы мне рожу. Получать фингалы не хотелось, поэтому я решил обойтись без лишних телодвижений.
- А ты не помнишь, что ты нам с Лёхой сделал, малыш? - хмыкнул Голубков. Я помнил. Конечно, я помнил. На одной пьянке в выпускном классе я поспорил с Михой, что разведу девушек Голубкова и Стрёмина на секс втроем. То есть, они обе и я... А мне тогда море было по колено, и вскоре мы втроем творили беспредел в квартире Голубковской подружки. Конечно же, такая новость быстро разлетелась по школе, с тех пор оба пацана поклялись если не убить меня, то сделать больно точно. И вот, до сегодняшнего дня им не выпадала такая возможность. Но, коли выпала...
- Помню. Я уже извинился, - спокойно сказал я.
- Хм, извинений нам мало, да, Лёх? - обратился он к Стрёмину, который кинул горящий бычок в паре сантиметров от моей штанины.
- Да, Тём, - поддакнул Стрёмин.
- И что вот нам теперь с тобой делать, таким беззащитным? - гаденько улыбнулся Голубков, сжимая коленями мои ребра. Я испугался, что они сейчас треснут под его костями, больно было ужасно. - Знаешь, Кирочка, а у меня есть идея... Ты трахнул наших девчонок тогда, а мне кажется вполне справедливым, чтобы мы сейчас трахнули тебя. Как тебе предложение?
- Что, все вокруг пидоры, что ли? - возмутился я, не успев подумать, что говорю, и тут же получил удар в живот.
- Не волнуйся, Кирочка, мы по разу тебя попробуем и отпустим. А то ты такой сладкий мальчик, так похож на девочку, что грех не воспользоваться... - голос Артёма звучал почти ласково. Я лихорадочно начал размышлять, как выкрутиться, но выхода почему-то не видел. Сейчас они действительно меня изнасилуют, а что будет потом, я даже думать боялся. Стопудово они снимут это на видео, а потом об этом узнают все мои знакомые. И пиздец котенку...
Странно, но изнасилования я тоже перестал бояться. Это же был именно я, кто мечтал переспать со Стасом. Со Стасом, с парнем, смекаете? А парни друг с другом трахаются в жопу. Значит, эти трахнут меня туда же. Больно будет, бесспорно, но ничего такого, что нельзя было бы пережить. Да и узнаю я, что это такое, вот и решу, хочу ли я того же со Стасиком. Бляяяя, о чем я думаю?! Да мне рвать когти надо отсюда по-быстрому, а я тут рассуждаю о том, понравится ли мне то, что эти козлы будут меня насиловать. Да я башкой, по ходу, слишком сильно ударился, когда падал.
И у меня быстро родился план. Херовый план, конечно, но для начала сойдет.
- Артём... - позвал я тихо и приподнял голову и плечи, потянувшись к нему и сложив губы трубочкой, как для поцелуя.
Голубков доверчиво моргнул и потянулся ко мне в ответ. Я тут же с сило
|
|
Категория: Новости |
Просмотров: 366 |
Добавил: muchand
| Рейтинг: 0.0/0 |
|
|
|
