| Статистика |
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 |
|
Главная » 2009 » Декабрь » 26 » Автор не помнит, что курил, когда это писал.
02:47 Автор не помнит, что курил, когда это писал. |
А я вяло осваиваю павер поинт и инспектирую собственную коллекцию музыки.И снова эльфы. Все те же.
Продолжение.
Предупреждения прежние: 1) яой, 2) текста много, часть - в комментариях.
Старые долги
Посвящается Джедайту и Narillene-den-Kajo
- Файл не должен быть пустым! – категорично заявляет Нарри.
- Нуу, - я делаю вид, что задумался, - я могу нарисовать солнышко…
- Какое еще солнышко?!
- Круглое.
Переключаю ворд в режим рисования, настраиваю желтый цвет линий и изображаю нечто, что при наличии фантазии можно назвать солнышком.
- Лий. Ты издеваешься, - печально констатирует Нарри.
- Правда? А над кем? – старательно строю невинную физиономию.
- Надо мной и над этим вашим музыкантом.
- Это еще кто над кем издевается! – возмущаюсь я, - Да за одно то, что я выслушал пару с позволения сказать произведений его группы, мне нужно еще полгода молочко за вредность выдавать! А он еще отзыв хочет.
- Так что ж ты ему сразу не сказал, что думаешь об их творчестве? – фыркает Нарри.
- У меня просто не было слов…
- И ты понадеялся, что, если будешь излагать письменно, они появятся?
- Ну, да. И не ошибся. Только не учел, что появившиеся слова не подходят для характеристики произведений искусства как изначально нелитературные. Так что лучше уж пустой. Если что, можно списать на неправильную кодировку.
- Ты обидишь творца прекрасного в лучших чувствах, - траурным голосом возвещает Нарри.
- Меня он уже обидел, - бурчу, - и вообще, чего он привязался?
- В человеческой мифологии, - наставительно сообщает чудо, - все поголовно эльфы обладают идеальным музыкальным слухом. И являются ценителями всякого рода музыки.
- Какое счастье, что это всего лишь мифология. Если бы у меня был идеальный музыкальный слух, то, услышав ЭТО, я бы повесился.
- Сибарит, - ухмылка до ушей.
- Хочешь, поделюсь прекрасным? – вкрадчиво спрашиваю. – Файлы я еще не удалил.
- Нет, спасибо, я, пожалуй, не оценю, - пугается Нарри.
- Тогда не обзывайся, - дорисовываю солнышку глаза-точки и кровожадный кривой оскал. Художник от слова «худо», ага.
- И долго ты собираешься маяться дурью? – интересуется чудо.
- Уже закончил, - решительно закрываю файл, отправляя свой шедевр в небытие. – Кстати, я слышал, открылась новая выставка то ли скифской, то ли шумерской культуры…
- Не приноси себя в жертву, - усмехается Нарр, - я прекрасно знаю, что вчера закончили ремонт в террариуме.
- Ээээ…
- На древние черепки полюбоваться мы успеем, - обнадеживает он, - а змейсы-пиявсы – это даже интересней.
- Ну, если ты так говоришь… - неуверенно тяну я. Понятное дело, что змейсы мне интереснее черепков, но не все же о себе заботиться.
- Я так еще и думаю, - уточняет Нарри, - так что выползай из кресла.
- Слушаюсь, сэр, - хмыкаю я и выключаю компьютер.
У нас обоих только-только закончилась сессия, мы выдыхаем и валяем дурака. Нарри перетащил ко мне свою гитару и периодически пытается на ней что-то играть. Пока больше пытается, но, зная его, я уверен, что всерьез он за нее возьмется не раньше, чем дня через три. Пока так, примеривается. А я вяло осваиваю павер поинт и инспектирую собственную коллекцию музыки. С горя, когда прослушал вышеупомянутые «пестни» своего однокурсника, который мне их подсунул и ну очень хотел знать мое мнение.
Я еще не совсем осознал то, что сессию каким-то мистическим образом сдал, поэтому нахожусь в легкой прострации и творю мелкие глупости. Типа солнышек в ворде.
Ничего, это лечится. Схожу с Нарри в террариум, поскользнусь пару…десятков раз на обледеневшем асфальте, поиграю (принудительно) в снежки – развеюсь. Главное, чтоб не по ветру.
Н-да. О чем это я.
- Ты выходишь или как?
- Выхожу, - вскакиваю с кресла, на ходу натягиваю свитер, поверх него – самую теплую из имеющихся курток. Невесть что делающей в коридоре расческой привожу волосы в относительный порядок, заодно зачесываю их так, чтобы прикрыть уши, создавая иллюзию защиты от холода. Ловлю укоризненный почти до свирепости взгляд Нарри и виновато улыбаюсь. Не складывается у меня с шапками, да.
Сам Нарри, кстати, упакован вполне соответственно сезону. То есть из-под разнообразных одежек видно только верхнюю половину лица до бровей.
- Снегур… полярник! – вовремя исправляюсь я. Судя по глазам, Нарри раздумывает, чего ему хочется меньше: оставить меня не укушенным или заново обматываться шарфом.
- Фрр, - ласково сообщаю я.
- Ладно, так и быть, - бурчит он из-под шарфа и выходит в тамбур. – Идем, любитель животного мира.
- Угу, - жизнерадостно соглашаюсь я, закрывая дверь.
Террариумом я бредил со времени приезда в Киев. При чем не везло мне совсем уж сказочно: единственный раз, когда я попал в зоопарк в то время, когда вожделенный павильон не ремонтировался, не переоборудовался и не проходил санитарную проверку, времени у меня было меньше двух часов, и попал я как раз на перерыв.
Поэтому, дорвавшись, наконец, до рептилий, я временно выпал из реальности и больше часа с безумным лицом бегал от стекла к стеклу, бормоча: «Гекконы, австралийские… ааа… взрослый констриктор… тигровый питон, – какой узор! Какое шикарное распределения пигмента!.. аа, ты посмотри, какие присоски на кончиках пальцев, он же может чуть ли не на потолке висеть!.. уууу… ой, их пять! Нет, шесть! А среди листвы почти не видно!.. ух ты, сброшенная кожа, новая совсем! Вот бы спереть на память… Ого, панцирь с локоть шириной!!! Сухопутная черепаха, аа… Ой, аллигатор! Какая прелесть, какие зубки, какой хвост… Ой, кайман!!! Нет, ты посмотри, какой он изящный!..»
Нарри давился смехом, но рассматривал животных с искренним интересом. Других посетителей в это время почти не было, поэтому оценить зрелище полоумного эльфа было больше некому, а мое чудо уже привыкло.
С трудом оторвавшись (в моем случае) от оббегания павильона по четвертому кругу, мы пошли в аквариум, раз уж все равно «проходили мимо». Там эпопея «сумасшедший остроухий биолог, одна штука» началась с начала, только теперь я исступленно бормотал о красных неонах, пецилиях, скаляриях, маленьких пираньях и больших пресноводных сомах.
Из зоопарка я вышел с совершенно блаженной физиономией. Нарри тоже очень радовался, как мне показалось, не столько экскурсии в животный мир, сколько моей на нее реакции.
В метро в один с нами вагон вошел колоритный молодой человек хипповато-укуренного вида. Колоритность состояла в просто невозможном количестве фенек на руках и всяческих цветных ниток и лоскутков в волосах. Я благодушно рассматривал его отражение в стекле. До сих пор не могу привыкнуть к тому, что люди очень не любят, когда на них смотрят.
Кстати, а на меня как раз кто-то в вагоне смотрел все время, при чем очень внимательно. Я с трудом боролся с желанием по-лисьи дернуть ухом и спрятаться куда-нибудь под лавочку.
Внимательный такой взгляд, нехороший.
«Лий, ты параноик», - хмыкнул внутренний голос.
«Если у вас паранойя, это не значит, что за вами не следят», - парировал я, вспомнив чью-то фразу.
Дивное хипповатое создание, кстати, пересело на другую линию вместе с нами, и снова оказалось в том же вагоне. Ощущение пристального взгляда не исчезло. Я, конечно, никудышный физиономист, но мне почему-то кажется, что морда у парня слишком уж рассеянная…
«Лий, ты па-ра-но-ик!» - внутренний голос повторил по слогам.
Ну, да. Наверное. Кому я нужен. Разве что…
Стоп. Не запугивай сам себя раньше времени.
Тем более что молодой человек вышел на три станции раньше нас. Когда пропало наблюдение я как-то не заметил.
Мы преспокойно добрались до моего обиталища, Нарри тут же отправился на кухню готовить чай, а я – в ванную, греть сначала руки горячей водой, а потом уши – ладонями.
«Эльф с отмороженными ушами», картина маслом и сыром…
Я вошел в комнату. Нарри восседал на табуретке и лениво листал один из учебников.
- Так вот как ты умудряешься находить вопросы-ответы для проверки моей подготовки к очередному зачету! – рассмеялся я.
- А то, – значительно кивнул он. – Должен же я знать, на какую ерунду ты тратишь свое время.
Я даже не обиделся на «ерунду», предавшись угрызениям совести. Мне мысль поинтересоваться предметом изучения Нарри в голову не приходила.
- И только попробуй заявить, что собираешься ознакомиться с моими учебниками! – словно прочитав мои мысли, предупредило чудо и почти в шутку добавило, – Я, в отличии от некоторых, в надзирателях не нуждаюсь.
Это, кстати говоря, правда. Нарр умудряется каким-то образом бездельничать всю тему, перед зачетом допоздна не засиживается, но при этом все сдает на вполне проходные баллы. Кроме этого, не смотря на его неукротимое стремление к «творческому беспорядку» везде и во всем, он до невозможности чистоплотен. К примеру, если он задерживается у меня на несколько дней подряд, то комната превращается в совершенно невообразимое проявление всеобщего хаоса, и нужный предмет без помощи Нарра я откопать уже не могу, но в квартире невозможно найти ни одной немытой чашки из-под чая или несвежей футболки.
А я наоборот стараюсь класть все вещи на свои места, но постоянно забываю на столе все те же чашки, и они выстраиваются грозными рядами возле клавиатуры.
Вот чего-чего, а чашек в доме каким-то непостижимым образом набралось преизрядное количество.
Угу, а еще я совершенно разгильдяйски отношусь к собственному здоровью, о чем мне не устают напоминать.
Я подошел к своему чуду, обнял его сзади за плечи, прижал к себе. Шепнул:
- Спасибо, что вытащил меня сегодня.
- На здоровье, - рассмеялся Нарри, потом строго добавил, - Но в ближайшие три дня я тебя из дому не выпущу, так и знай. Ты простудишься.
- Да ничего подо… - возмущенно начал я, но закончить фразу мне не дал внезапный приступ кашля, заставивший выпустить Нарри, отшатнуться назад и согнуться почти пополам, прижимая руки к груди и горлу.
- Что за чертовщина?! – прохрипел я, когда меня слегка отпустило.
- Вот видишь, - укоризненно сказал Нарри. Из его глаз медленно пропадала тревога. Очень медленно.
- Но ведь не было такого раньше! – кажется, это прозвучало довольно жалобно. Хотя действительно не было. Неужели, я действительно простудился?
- Меньше надо уши морозить! – обличающее заметило чудо. – Все, не меньше трех дней ты никуда не выходишь.
- Угу.
- И пьешь горячий чай с медом, а на ночь – молоко с какао-маслом.
- Угу.
- И брызгаешь горло «Орасептом», я помню, он у тебя был.
- Угу.
- Эй, ты меня вообще слушаешь? – возмутился Нарри.
- Слушаю-слушаю.
- Но слушаться здравого смысла в моем лице не собираешься, - печально закончил фразу он.
- Мм, я не могу тебе обещать, что не выйду из дому, - про остальное я вообще молчу. – Нам грозились дополнительными лекциями, то ли завтра, то ли послезавтра.
- А прогулять?
- Неет, профессор обещала про лишайники рассказать, их в программе почти не упоминают… - виновато вздохнул я.
- Ладно, там посмотрим, - неопределенно махнул рукой Нарри. Его покладистость ничего хорошего мне не сулила, кроме того, что укусят меня не прямо сейчас, а как-нибудь потом. – Но имей в виду, я буду следить за тем, насколько старательно ты лечишься!
Ну вот, я же говорил.
- Угу, - лучезарно улыбнулся я. В горле медленно гасли колючие искры.
Вот ведь угораздило. И ведь не отвертишься теперь…
Перед сном мне таки обрызгали горло какой-то ярко-малиновой лекарственной дрянью. Дрянь имела явственный привкус старой гуаши и, вроде как, убивала поголовно всех вредных микробов. Понятия не имею, откуда ЭТО появилось в аптечке, но у меня возникло явственное подозрение, что микробов оно убивает в лучшем случае, а в худшем – того идиота, который осмелился применить сие лукарство.
Не знаю, подействовала малиновая гадость или нет, но среди ночи я проснулся от рези в горле. С трудом сдерживаясь, я выбрался из комнаты (Нарри очень удачно откатился к стенке, так что удалось не разбудить его), почти дополз до ванной, включил воду – на всякий случай, чтобы глушить звуки, - и повторно согнулся в приступе кашля. Потом выполз на кухню, заварил себе горячего чаю, пытаясь унять дрожь в пальцах, и быстро выхлебал его, не дожидаясь, пока он остынет. Естественно, обжег язык.
Терпеть не могу болеть. Да и, если можно так сказать, не умею – эльфы вообще болеют намного реже людей, чтобы простудиться, нужно очень сильно постараться. Думаю, я все-таки подцепил какой-нибудь вирус. Ну, и переохладился, конечно, не без того.
Я обшарил весь холодильник и продуктовые шкафы, но так и не нашел чего-нибудь из «народных средств». То есть за лимоном, молоком, какао-маслом, медом и тому подобным придется выскакивать завтра, причем, скорее всего, Нарри, поскольку меня он из дому не выпустит.
Вот ведь упрямое существо. Если уж берется о ком-то заботиться, то принимается за это дело с поистине пугающим рвением.
Я вымыл чашку и поплелся обратно в комнату. Завернув за угол коридора, я на несколько секунд замер, любуясь причудливой игрой теней. Тусклый отсвет лампочки в кухне превращал обыкновеннейшие предметы – куртки, мой рюкзак, обувь, небольшую тумбочку с лежащим на ней непонятным чем-то – в фантастические фигуры, то ли домовых, то ли призраков. На домового особенно была похожа тень от сапог Нарри, робко приткнувшихся к моим зимним ботинкам.
Сапоги, кстати, были «козырные», за такие какой-нибудь ролевик, что называется, душу продаст: из натуральной кожи, без молний и липучек, зато с какими-то блестящими пряжками по бокам, остроносые и почти без каблука. Нарри сапогами всячески гордился (он любит всяческие «исторические» тряпочки-тапочки), хотя добыл их, по его же словам, совершенно случайно – на какой-то распродаже в переходе метро.
Налюбовавшись, я сообразил, что забыл выключить свет на кухне. Тихонько чертыхнулся, пополз обратно, щелкнул выключателем. Потом ощупью, по стенке, добрался до комнаты, улегся на диван, повернувшись спиной к Нарри, чтобы не дышать на него микробами, завернулся в одеяло (плед чудо оккупировало) и уснул.
Утром меня разбудил Нарри, с виноватым выражением лица сообщил, что его в очередной раз вызывают на аврал в общагу, надолго ли – неизвестно. Что он обязательно позвонит, когда освободится. Напомнил, что без крайней необходимости мне из квартиры выходить не следует, коротко поцеловал и убежал.
Ну вооот…
На моей памяти еще ни разу такого не было, чтобы мы планировали провести вместе несколько дней подряд, и рано или поздно Нарри не сдергивали бы по каким-то срочным делам. Нет, срочно нужно искать дополнительный источник дохода и переселять чудо сюда. Так жить нельзя.
Я собрался было снова лечь спать, но на столе неожиданно затренькал телефон. Я дотянулся до него и принял звонок.
- Лий, доброе утро! – бодро чирикнула трубка голосом Тимура, моего однокурсника. Он, как правило, берет на себя оповещение всей группы, когда случается что-нибудь срочное.
- Утро добрым не бывает, - дежурно буркнул я.
- Ха, еще как бывает! Радуйся: лекция будет.
- Урра! – я действительно обрадовался. - Когда и где?
- Через два часа в семнадцатом корпусе, профессор повелела ждать ее у входа. Маньяк ты все-таки, нельзя же так бурно восторгаться возможности полтора часа мерзнуть в аудитории на каникулах, слушая о всякой слизкой гадости…
- И ничего не гадости! – возмутился я, - Лишайники – прекрасный…
- Нет, только не это! – в притворном ужасе возопил Тимур. – Не желаю слушать очередную оду живой природе.
- Ну и ладно, обойдешься без оды, - хмыкнул я. – Увидимся на лекции. Спасибо, что позвонил.
- На здоровье, - ответила трубка и замолкла.
Я блаженно потянулся. Дополнительная лекция у нашей Ирины Антоновны – это сказочно. А Тимур ни черта не понимает в лишайниках.
Забавный, кстати говоря, парень. «Всеобщий приятель», душа компании, кроме того – явный одессит, хотя и без характерного акцента. Но темперамент не спрячешь. Впрочем, я могу и ошибаться…
Я быстро собрался – времени до выхода было в обрез, - набросал список того, что нужно будет купить на обратной дороге раде оздоровления и просто прокармливания своего организма, и вышел из дому.
запись создана: 12.02.2009 в 15:31
|
|
Категория: Новости |
Просмотров: 302 |
Добавил: muchand
| Рейтинг: 0.0/0 |
|
|
|
